Индийский блокнот #3

Индийский блокнот #3 Прибытие поездов согласно расписанию не укладывается в этикет индийских железных дорог, равно как уважающая себя девушка не придёт на свидание вовремя. Правда нам с Михаилом некуда было опаздывать, поскольку нас в Индостане никто не ждал, тем более в Варанаси – индийском «городе мёртвых». Сказать, что покинув вагон мы оказались втянуты в чудовищный бардак царивший на вокзале – описать натуру так, спустя рукава, для галочки. Представьте себе московское метро в час пик, умножьте количество пассажиров раза в три и вообразите, что большинство из них – нищие попрошайки, увечные бичи, снующие тут и там и без умолку орущие продавцы, назойливые таксисты, отрешённые монахи и прочий люд с детьми и баулами, всем своим существом как бы доказывающие, что есть в мире места, где люди попадают в ад, не умирая, а рождаясь. Впрочем, для нас, отдохнувших в поезде от настоящей Индии, жизнь заиграла новыми красками, поэтому у входа в нирвану тщательно протерев руки влажными салфетками, мы смело шагнули в неизведанное. Крепко обняв свои рюкзаки и прорвавшись сквозь заградотряд кебменов, перейдя через улицу мы поймали тук-тукера который не стал ломить прайс, а повёз нас к базовой чакре Индии – реке Ганге по цене для местных. Ганга – стержневая достопримечательность Варанаси. По её берегам, а Ганга простирается на 2,5 тыс. км., зарождаясь средь гималайских ледников, затем спускаясь на равнину и впадая в Бенгальский залив, проживает более полумиллиарда человек. Перенаселенность, фрагментарная канализация и многочисленные стоки предприятий, загрязняют воду до такой степени, что Ганга считается одной из грязнейших рек мира. Это не смотря на то, что антисанитария в Индии вообще – на высочайшем уровне. Гепатит, холера, тиф и дизентерия – наиболее популярные метафоры западных путеводителей, описывающих праматерь всех земных вод, блекнут пред болезненной уверенностью индийцев будто Ганга священна и омываясь в ней невозможно подцепить что-либо кроме благости. Мы рисковать не стали учитывая, что междуречье Варуны и Асси – тысячелетиями использовалось в качестве крематория под открытым небом, а отходы производства утекали в мировой океан по Ганге-матушке реке. И хотя мертвецов в «городе огней» сжигают ударными темпами 24/7 без перерывов на обед, переучёт и, прости господи, санитарные дни, наиболее жуткое обаяние процесс приобретает с наступлением темноты. Ковёр из огней расстилающийся по правому берегу Ганги, особенно если смотреть с лодки, кажется весёлым фаер-шоу, пока не различишь в воде одиноко проплывающей ноги или обугленной грудной клетки. По обычаю, труп нужно сжечь дотла, однако дороговизна дров принуждает массы к «эконом» тарифам, когда бедным скончавшимся лишь подпаливают шкуру перед сбрасыванием в реку. И только богатые горят как и жили – на полную катушку. Варанаси для индуистов священен как для христиан – Иерусалим. По легенде город был основан Шивой и уже одно нахождение в нём равносильно отпущению всех грехов. Трудно сказать, что больше повлияло на Михаила продинамившего свидание с англичанкой (см. блокнот #2): медитативные кострища из человеческих тел с толикой дефицитных дров или средневековая инквизиция, спалившая всех красавиц Туманного Альбиона. Вероятно, второе, но и елисейское умиротворение загаженной набережной с хоровыми молитвами и сольными песнопеньями абсолютно трезвых тел, определённо настраивало на праведный лад. Пройдя из конца в конец весь променад за несколько часов, насмотревшись на диво кремации, обкуренных бабу, зазывающих на сеанс регрессологии и полуголых паломников, счастливо брызгающихся в воде фекальными энтеробактериями, мы решили погрузиться в колониальный сегмент религиозной столицы Индии. Чваны британцы, не выговаривая слово «Варанаси», переименовали «город храмов» в Бенарес, но несмотря на известную долю по-европейски структурированных улиц с тротуарами, светофорами и урнами (!), индийская суть «главного города земли» их прагматизму не поддалась. Да и определённого контраста между священными узкими улочками старого города и менее священными улицами с колониальными особняками и дорожным движением не оказалось. Зато мы получили возможность увидеть рождение и смерть уличной «пробки» в городе, где примерно за 2,5 тыс. лет до появления транспорта с двигателем внутреннего сгорания, Будда выступил с первой проповедью о трансмиграции человеческих душ. Дорожное движение Индии, если взять порядок в нём за силу действия, испытывает почти равную силу противодействия в лице хаотичного перемещения пешеходов, велосипедистов, тук-тукеров, повозок, запряжённых ослами, лошадьми, буйволами, легкового и грузового транспорта, а также снующих туда-сюда бродячих коров и собак. Поначалу кажется, что проще выиграть в «русскую рулетку» чем невредимым перейти дорогу, особенно в неположенном месте. Но доброта индийцев, дружелюбно сигналящих по любому поводу и сбрасывающих скорость при виде мечущихся под колёсами белых, всегда сильнее анархии дорожного движения. Впрочем, врождённая незлобивость верующих в карму не спасает их от жизненных хитросплетений на проезжей части. Сгусток смешавшихся транспортных средств кажется не распутываемым гордиевым узлом, но всего горстка полицейских, вооружённых бамбуковыми палками смело врубаясь в галдящую гущу тел, быстро мотивирует последних оставить разногласия и любым способом «рассосать тромб». Учитывая, что для стражей порядка любой белый – человек первого сорта в сравнении с местным, особенно бедным, не исключено, что корни индийской приязни к туристам произрастают из тысячелетнего диктата палки. Побродив по лабиринту старого города и перекусив в местном кафе, мы вернулись к «благоухающей» реке (навоз святости не умаляет!), на вечернее арати – ежедневное ритуальное представление в честь богини Ганги. Религиозный театр открывается в 19:00 почти без задержек. Зрители рассаживаются на ступенях гхата – спуска к воде одетого в камень, чтобы в течении часа наблюдать за тем, как индуиские священники-пуджари ловко крутятся под барабан с горящей лампой в руке одаривая всех божественной милостью. В разгар религиозного экстаза даже шастающие торговцы теряют свою докучливость и сидя посреди этого грандиозного похоронного бюро, невольно задумываешься о бренности бытия, помня завещание Маркса, что всякая экономия в конечном счете сводится к экономии времени. Продолжение следует… С уважением и благодарностью, Д. Назаренко